Я переживаю? Из-за кого, из-за этого очкастого недоразумения? И в мыслях не было! Вы головой о стену случайно не бились? Нет? А похоже – несёте тут чушь всякую.
Почему сижу тут уже битый час? А что, нельзя? И вообще, с каких пор я не могу сидеть, где мне вздумается? Я Малфой, где хочу, там и сижу!
Неудобно? Почему это? Очень даже удобно. Чтоб вы знали, сидеть на твёрдом полезно для позвоночника. А спиной к холодной стене тем более – сейчас лето на дворе, если вы не знали, а холодная стена, она… освежает!
Что я тут делаю? Ну, вы даёте, я думал, мы этот вопрос уже закрыли. Сижу я, сижу, не видно, что ли?
Нет, мне есть, где сидеть - дома. К вашему сведению, у меня замечательная квартира с несколькими большими и мягкими диванами. Да, и кресла тоже есть, и даже стулья, но я хочу сидеть тут! И точка! Надоели уже…
Руки дрожат? У меня? Уважаемые, очки протрите, если есть, или, может, у вас уже галлюцинации начались? Шли бы вы… домой.
Нет, спать я не хочу и есть тоже. Спасибо, но не стоит беспокоиться, лучше о себе волнуйтесь. Вон у вас уже круги под глазами и макияж течёт. Я свинья? Ну, знаете…
И не надо на меня орать, вы меня раздражаете.
Кто я? Хм… занятная мутация, но, к сожалению, это совершенно беспочвенное обвинение, мои родители в столь извращённых связях не участвовали.
Ну вот, а мебель чем им не угодила?.. Фанатики больные.
Слава тебе Мерлин, ушли хотя бы, и то хлеб.
Теперь можно и к делу перейти…

Встав, с удовольствием потягиваюсь – ноги затекли, спина вообще ноет, но это детали. Оглядев пустой коридор, довольно улыбаюсь и, тихо приоткрыв ближайшую дверь, захожу. Большое светлое помещение кажется удивительно холодным по сравнению с душным коридором. Сквозь настежь открытое окно доносится пение каких-то птиц и шум дорожного движения – маггловская больница как никак, пусть и дорогая, но совершенно никаких заглушающих заклятий. Шустрые солнечные лучи скользят по палате, отражаясь от стеклянных дверец забитого лекарствами шкафчика, преломляясь и солнечными зайчиками разбегаясь по стенам.
Белые стены, белое постельное бельё на по больничному узкой кровати, белое лицо в обрамлении чёрных волос, даже сейчас таких же растрепанных, как всегда.
Да, Поттер, некоторым вещам не суждено меняться, правда?
Подойдя к кровати, аккуратно сажусь на край и, протянув руку, отвожу ото лба особо наглую прядку, лезущую тебе в глаза. Рука словно сама собой на обратном движении тянется приласкать мягкие волосы.
Чёрные волосы - почти единственное цветное пятно в этом пугающе белом царстве, если не считать вороха разноцветных проводков, прицепленных к твоим рукам и груди. Они меня раздражают, начинает казаться, что это единственно, что держит тебя тут, связывает с миром живых через странные попискивающие и гудящие машины, стоящие у кровати.
Я боюсь. Да, себе я могу в этом признаться, я боюсь, что они сломаются, и ты сможешь уйти, ведь это же хрупкое и недолговечное магловское барахло! Мерлин, как можно было доверить этому мусору твою жизнь?.. Каждый раз, когда оно издаёт какой-то писк, мне кажется, что оно вот-вот сломается, и ты…
Нет-нет-нет. Я не буду думать об этом, не буду. Всё будет хорошо. Слышишь, Поттер, всё обязательно будет хорошо.
Ты только очнись, я обещаю, что буду ждать тебя. Обещаю сидеть у твоей кровати или палаты дни напролёт и терпеть бесконечное причитание твоих поклонников, добравшихся даже сюда. Обещаю приносить тебе ненужные фрукты и глупые воздушные шарики. Хочешь, я напишу мелом под твоим окном что-то по дурацки искреннее, например, что я… люблю тебя? Хочешь? Только очнись, я прошу тебя.
Пожалуйста, Гарри, вернись ко мне… ты мне нужен…

Наверно я слишком устал за прошедшие в непрерывном бдении у твоей палаты бессонные дни и ночи, поэтому вскоре засыпаю полу-сидя, полу-лёжа на твоей кровати, вцепившись дрожащими пальцами в твою руку, чтобы ты не смог уйти. Глупо, но мне кажется, что я смогу тебя удержать, просто держа твою неподвижную руку в своей руке…

Я верю в это, ведь у меня ничего не осталось, кроме этой глупой и наивной веры. Ты помнишь, раньше я смеялся над твоим умением верить, несмотря ни на что, наперекор невозможному, верить и жить этим?..
Теперь можешь смеяться ты. Хочешь, смейся надо мной и моей жалкой верой, над моей слабостью. Слышишь, смейся, пожалуйста, посмейся надо мной! Проснись и посмейся надо мной… пожалуйста, Гарри...

Можно ли плакать во сне?
Выходит, что можно, по крайней мере, утром первое, что я чувствую, это чьи-то нежные пальцы на моих мокрых от слёз щеках.
Но к чёрту слёзы, ведь открыв глаза, я вижу твою слабую улыбку, и всю белизну палаты затмевают твои зелёные глаза…