Когда мы познакомились, он был почти сломлен. Этот чёртов мир использовал и выбросил его, словно уже ненужную игрушку. Перемолол его в мясорубке боли и страха и бросил куском окровавленной плоти, истекающей кровью и слезами. Он был на самом дне и не видел пути назад. Хотя пути и не было для него, он был обречён и не смог бы выбраться сам. Он отчаялся, и казалось, не был способен даже на жалкую надежду. До сих пор помню, с каким страхом я смотрел в его пустые глаза. Помню, как дрожь пробегала по телу, когда я понимал, что он готов на всё, что в нём не осталось ни капли гордости, ни малейшего страха за свою жизнь. Он был безразличен ко всему, словно марионетка на нитках кукловода. Он был в моей власти и передо мной стоял выбор – доломать его или попытаться спасти.
Первое было легко осуществимо, он и сам шёл к этому. Mалейший толчок, и смерть стала бы для него милосердием, потому что ТАК жить нельзя, ТАКАЯ жизнь хуже смерти. Второе невероятно трудно и, скорее всего, даже невозможно, так как он сам уже не верил ни во что. И я не был уверен, что нам хватит лишь моей веры.
Но я выбрал, я решил рискнуть, поставив на кон всё – свою карьеру, деньги, здоровье, свою собственную жизнь,  душу… всё…
И я смог. Он смог. Мы смогли.
Я не буду рассказывать, как это было. Слишком долго, более трёх лет; слишком больно, он срывался и я падал вместе с ним;  слишком страшно, когда казалось, что всё потеряно и всё было зря…
Но мы победили.
Победили общество, отвергнувшее его.
Победили систему, выбросившую его на обочину.
Победили  болезни, искалечившие не только его тело, но и душу.
Победили его страхи и ночные кошмары.
Мы победили, и пусть общество его ворчит, не признавая своё поражение – мы знаем, что победа за нами и оно бессильно.
Пусть система и точит на нас свои бесконечные шестерёнки, она уже не в силах перемолоть нас – мы сильнее её, у нас есть надёжные якоря и хватить сил противостоять ей.
Пусть шрамы никогда не исчезнут с его тела, они больше не болят, так как раньше, а ноющая боль, что приходит с началом холодов, лишь напоминает о том, что он  выжил назло ей.
Пусть иногда он и оглядывается на улице и вздрагивает от внезапного шума, но он не боится жить, а кошмары…  их можно прогнать ласковым объятьем, и они бессильны перед теплом любящих рук.
Он выжил, выжил, сохранив свою душу, и это главное.
Теперь, когда я смотрю в его глаза - я вижу свет, его внутренний свет, который уже никогда не погаснет. Теперь и он сам способен освещать других светом своих глаз, одаривать теплом своего взгляда. Его губы больше не сжаты, не прикушены от боли.  Он улыбается и от его улыбки теплеет в сердце, ведь в ней столько силы, счастья, надежды, всего того, что мы так старались обрести. Он больше не следует чужим приказам, не продаёт себя, не отдаёт в чужую власть, нет. Он дарит себя с любовью, осознавая это, но, не боясь, желая давать и принимать взамен. Любить и быть любимым.
Он счастлив. Счастлив и я.
Для меня нет большей радости, чем видеть его таким. Видеть эти глаза, улыбку, его смелость,  любовь, его счастье.
Пусть даже он смотрит не на меня, и это не я отражаюсь в потемневших от страсти глазах, не меня согревает их тепло. Пусть его улыбка и не для меня. И пусть даже он дарит себя не мне, я счастлив за него. Счастлив за него и за того, кого он сумел, полюбить, того, кто любит его.
Пусть даже этот кто-то не я…
Я люблю его, люблю настолько, что отпускаю его… Лишь бы он был счастлив… Ведь он заслужил это. После всей боли, что была в его жизни - он заслужил право любить и быть любимым. Любить того, кого велит сердце, а не разум. Искренняя страсть, а не благодарность.
Да, я знаю, стоило бы мне попросить – он остался бы со мной. Остался бы рядом на вечно и никогда не попытался бы изменить это. Он пытался бы полюбить, отчаянно и самоотверженно… И может быть, когда сумел бы, но…
Но я не хочу так.
Не хочу, чтобы он мучил себя. Не хочу, чтоб притворялся из благодарности. Не хочу видеть, как медленно гаснет свет в его глазах, как опускаются плечи, как он снова теряет свою душу.
Не хочу. Я слишком сильно люблю его, чтоб заточить в клетку и медленно убивать своей любовью.
Я хочу, что бы он был счастлив.
И тогда я тоже буду… пусть не за себя, но за него, за того, кого люблю больше жизни…
Счастлив оттого, что счастлив он, ведь я люблю его, а любить - значит суметь найти в счастье другого свое собственное счастье.