Сколько я себя помню, ты всегда была рядом. Наши родители жили в одном доме, мы ходили в один садик, ездили вместе в лагерь и на дачу. Мы были почти сестрами, и это стало меня пугать. Когда ты была рядом, меня словно не существовало, ты заполняла собой всю вселенную и казалось, тебе этого мало. Всегда со мной, всегда рядом, всегда слишком живая, такая... цельная. Я не завидовала, нет, просто в какой-то момент поняла, что для меня жизнь - это ты. И запаниковала. Так, наверно, иногда чувствуют себя сестры близнецы, когда вечное существование рядом переполняет какую-то невидимую грань и хочется сбежать. Все более теряя себя я решила, что лучше - потерять тебя. Не совсем конечно, на время.
Я решила поступить в институт и уехать в другой город. Одна.
Я уверена, что мне было сложнее. В конце концов, не ты растворялась во мне, а я. А теперь никого не было. Не было такого ощущения, как будто я лишилась части себя, не было глухой тоски и постоянных мыслей о тебе. Просто иногда я ловила себя на том, что неотрывно смотрю на большую белую кружку, твой подарок. Ты, которая всегда любила яркость и кричащие цвета, преподнесла обычную белую кружку, без рисунков и надписей. Я знаю тебя лучше себя самой, но иногда мне кажется, что все, что делаешь, - это одна большая шутка лишь для того, чтобы доказать мне, как на самом деле я тебя мало знаю.
А потом лето, родной город, любимые родители и ты. И как будто не было этого года одиночеста и застывших взглядов на кружку. Солнце, пляжи и клубы. Твоя компания и смех. Слишком много алкоголя и сигарет. Да, дети выросли и им захотелось свободы. Я помню, как под оглушительные звуки музыки и после очередного бокала текиллы я неуклюже пыталась поцеловать тебя в губы, когда мир вокруг вертелся в бешенной скоростью, а ты со смехом отворачивалась, при этом обнимая меня за шею и с хрипцой в голосе шептала: "Щекотно". И смеялась, смеялась, смеялась.
Еще один год в институте. Год без тебя, твоего присутсвия рядом, сладкого запаха. Я сама хотела этого, знаю, но почему тогда белая кружка перебралась из кухни в комнату, на журнальный столик, а я все чаще ловила себя на том, что специально не наливала в нее горячий чай. Потому что так я не могла неотрывно смотреть на нее, вспоминая наше лето. Такое сумашедшее, головокружительное, наполненное твоим смехом и нашими разговорами. Да, я опять полностью растворилась в тебе, впитывая, наполняя себя тобой, и это больше не казалось страшным. Возможно, немного неправильным, но не страшным. И я ждала поездки в свой город и думала, что, может, еще немного и я совсем забуду то, что когда-то хотела быть только собой.
Ты встретила меня на вокзале, и рядом с тобой стоял он.
Я ненавидела его. Ненавидела как он ходит, говорит, дышит. Точнее то, что он вобще дышит, существует, меня просто выводило из себя. Я не могла терпеть, что он всегда слишком близко, он может звонить тебе по ночам, раздражаться на твою вечную неуклюжесть и просить принести пива. Он не должен существовать в нашей с тобой вселенной, его не должно быть рядом, никогда.
Но я знала, что если ты захочешь, я стану ему другом. Я буду стоять с ним рядом и ждать тебя, кое-как пытаясь сгладить неуютное молчание, буду стараться дружески улыбаться и быть с ним рядом. Потому что быть рядом с ним, значит быть с тобой.
Я могла завести двух часовой монолог на тему, почему он тебе не подходит, но слишком уж счастливой ты выглядела в то время. А твои слова: "Знаешь, он совсем как ты. Он любит те же вещи, и иногда даже говорит также. У вас так много общего! Забавно, правда?" Совсем не забавно, на мой взгляд. И в клубах я больше не стояла рядом с тобой, весело обсуждая поведение людей вокруг, в кафе мы больше не говорили на совершенно женские темы, ты больше не делилась со мной всем. Потому что рядом с тобой всегда находился тот, кто так, по твоим словам, похож на меня. Только мужчина.
Я уехала раньше, не сказав никому ни слова. Ввалилась в комнату и, не раздеваясь, легла на кровать. Телефон звонил не переставая, я знала, это ты. Вечером он замолчал. Я лежала и не понимала, почему, когда вокруг темно, видна только твоя кружка. Белая, белая.
Два дня я практически не вылезала из кровати, размышляя обо всем. Твой подарок стоял на самом видном месте комнаты, и я все чаще задавалась вопросом, почему во мраке, в той темноте, где я нахожусь сейчас, только она кажется чем-то ярким. И я не знаю, почему в какой-то момент осознала себя, тупо повторяя в телефонную трубку: "Почему она белая? Твоя кружка. Почему? Почему она белая?" Видимо, физическое и моральное истощение дало о себе знать. Я все еще валялась на кровати, когда послышался звонок в дверь. Тогда мне даже в голову не пришло, что это могла быть ты. Но, открыв дверь, я увидела тебя. Ты стремительно ворвалась в комнату, ни говоря ни слова. Включила свет и только тогда обратилась ко мне
-Она белая, потому что нам с тобой подходит только белый цвет. Абсолютно вместе, абсолютно друг с другом. Всегда.
Я смеюсь. Какие громкие слова, когда ее скорее всего внизу стоит и ждет он. Но вмесло этого я словно в бреду отвечаю - Тебя много, понимаешь? Слишком много! И кружка твоя белая, все сводит с ума. И ты сводишь с ума.
И тогда она схватила кружку и кинула, разбивая ее вдребезги. И рассмеялась.

                                                         ***

Вскоре мы купили две таких кружки, а я поняла, что иногда слишком много - это как раз столько, сколько нужно.