До того дня я ненавидел рыбу и жалел щенков.

Знаешь, из того дня я почти ничего не запомнил, всё смешалось так, что не разобрать где кончается одно, а где начинается другое. Я не запомнил их лиц, их имён, тех, кого я убивал. Их было много, слишком много. Мне казалось, что человеческая жизнь потеряла для меня ценность, люди стали просто очередным препятствием на пути к цели, препятствием, через которое я просто переступал.

Но я запомнил тебя. На тебе я споткнулся, замер, не смог перешагнуть через тебя… через себя…

Ты лежал там жалкой, смятой и словно изломанной кучкой обломков и обрывков, едва напоминая человека. И я не смог пройти мимо…

Ты когда-нибудь видел, как задыхается вытащенная из воды рыба? Как светлеют её глаза, как широко и отчаянно она открывает рот, желая дышать, но лишь задыхается? Нет?
А я видел. Однажды летом я был с Дадли на рыбалке и видел там умирающих рыб. С тех пор я не люблю рыб. Почему? Просто глядя на них, я слишком чётко понимаю, что и сам могу закончить так же, что и меня ждёт смерть.

К чему я это? Ты был таким же. Твои глаза были пустыми. Ты разевал рот, словно эти рыбы, тщетно пытаясь дышать, задыхаясь, умирая…
Ты был словно жалкая рыбешка, выброшенная на берег, обречённая на смерть.

А я стоял и смотрел, не в силах пройти мимо.
Смотрел на твою смерть.

Наверно, ты почувствовал мой взгляд, ты посмотрел на меня – глаза в глаза и…
Я увидел, что твои полны слёз, эти молчаливые слёзы боли превратили тусклые буркалы рыбёшки в туманные глубины сияющей воды.
Не знаю, надеялся ли ты на мою помощь или  пытался проклясть напоследок, но, глядя на меня, ты сумел издать тихий не то всхлип, не то стон. Словно щенок. Едва слышно. Так жалко…

И я не смог пройти мимо.

Одно заклятье. Всего два слова на латыни, и твои мучения прекратились. Было ли это милосердием? Или просто моей глупостью? Не знаю.

Finite Incantatem.

Я спас тебя.

Спас, чтобы, не оглядываясь, идти дальше, желая забыть этот эпизод навсегда. Выбросить его из своей жизни, но не смог. Я навсегда запомнил тебя. Из всей этой бойни - лишь тебя.

Почему? Из-за глаз умирающей рыбы или из-за щенячьего жалкого писка?
Я не знаю…
Когда ты перестал быть для меня тварью и стал человеком?
Я не знаю и этого…

Единственное, что знаю, так это то, что с тех пор не могу смотреть ни на рыбу, ни на щенков, они слишком сильно напоминают мне о боли. О твоей боли.
И ты никогда не готовишь рыбу, а вместо щенка мы завели канарейку.

Что это?
Жалость?
Глупость?
Или… любовь?

Я не знаю…